Владимир Коршунов – о системе «Агросигнал», IT-отрасли и независимости от санкций

Владимир Коршунов – о системе «Агросигнал», IT-отрасли и независимости от санкций

Источник фото: СИ «сова-ньюс64»

С генеральным директором, основателем саратовской компании «Инфобис» Владимиром Коршуновым мы поговорили о системе «Агросигнал», IT-отрасли и других актуальных вопросах повестки дня.

- Владимир Геннадиевич, расскажите подробнее о вашей компании.

- Мы работаем с предприятиями растениеводства. У нас функционирует IT-система планирования, контроля и учёта сельскохозяйственных работ «Агросигнал», которая получает информацию с датчиков, метео-сервисов и все эти данные агрегирует. Плюс туда добавляется информация, вводимая вручную. Все это представляется в виде сводных отчетов, которые помогают руководству предприятий принимать решения. Мы можем показывать и оценивать работу техники. Например, трактор – сколько тратится топлива, площадь обработанной им земли, отработанные человеко-часы, превышение скорости и прочее. Это агрегация работы различных датчиков – склады, комбайны, сельхозтехника... По сути, мы создаем некий цифровой двойник происходящих в растениеводстве процессов на полях, связанных с техникой, складами, работниками и т.д. Это единая платформа для эффективного управления хозяйством на каждом этапе производства – от формирования плана и бюджета до учета готовой продукции и аналитики года.

Начинали мы с того, что снимали информацию с техники, считали зарплату, а в настоящее время система охватывает все подразделения, включая бухгалтерию, инженерный, юридический отделы, агрономов – то есть все, что есть.

На текущий момент наша компания охватывает 8 млн га, и это порядка 10% российских посевных площадей. У нас более 400 клиентов по всей России. Сейчас активно развиваем работу с регионами Сибири и Дальнего Востока. Там развивается земледелие.
По выручке в минувшем году мы достигли уровня в 165 млн рублей со 120 млн в году 2021-м.

- Как на вашу компанию повлияли события февраля прошлого года?

- Что касается 2022-го года, то после начала СВО были сперва волнения с серверами, с оборудованием, но где-то к апрелю ситуация успокоилась и стабилизировалась. Сейчас сложностей никаких не вижу. Еще отмечу, что два наших зарубежных конкурента ушли с отечественного рынка. Для нас это тоже плюс. 

- А если говорить о ситуации в сельском хозяйстве?

- Если смотреть по последним месяцам, то в сельском хозяйстве сложилась не очень хорошая ситуация. Экспортные пошлины очень высоки, и многие сельхозпроизводители находятся на грани рентабельности. Многие растениеводы говорят, что работают порой себе в убыток. Я надеюсь, что государство обратит внимание на эту проблему. Иначе очень высок риск разорения многих аграриев. Хотя бы уменьшить экспортные пошлины, потому что высокая ставка по этой пошлине давит на цену. Государство берет с каждой экспортной цены деньги и из-за этого цена низкая и зачастую ниже себестоимости. У некоторых получаются убытки.

- А каковы перспективы вышей компании?

- Сейчас у нас работает инструмент, который прозрачно показывает картину и позволяет принять правильные решения. Мы движемся к тому, чтобы инструмент не только показывал, но еще и подсказывал, что делать. Мы развиваемся в этом направлении. Я бы назвал это системой поддержки принятия решений. 

- Перейдем к IT-отрасли в целом. Что вы можете сказать по теме льгот для IT-компаний по поводу налога на прибыль?

- Налог на прибыль – это не самая большая фискальная нагрузка для нашей отрасли. Самая серьезная нагрузка идет по социальным налогам. Они съедают львиную долю отчислений, потому что в IT-сфере высокие зарплаты. Что касается «Инфобиса», то мы являемся резидентом «Сколково». У нас практически нет налогов – мы платим около 6% социальных отчислений вместо сорока. Налог на прибыль и НДС мы не платим. Я помню, что было до «Сколково». Социальные отчисления – это порядка 40% к зарплате, фонду оплаты труда. Плюс еще НДС – это 20 процентов к цене программного обеспечения, которое мы продаем. Если, к примеру, рассматривать торговое предприятие, то там товар покупается и продается с НДС. И получается, что НДС платится лишь с разницы в цене. В нашей отрасли входящего НДС нет, и для нас очень выгодно быть резидентом «Сколково», потому что мы, как минимум, избавляемся от НДС, и плюс очень сильно снижаются социальные налоги. Если совсем упростить, то мы почти не платим налоги. 

Есть еще реестр аккредитованных IT-компаний, они тоже могут платить налоги и социальные взносы по сниженным ставкам. Что касается НДС, то проблема решается с переходом на упрощенку (УСН), но наша компания не смогла использовать этот режим налогообложения, потому что инвестору принадлежит более 25% нашей компании. Есть такое условие, что если юридическое лицо входит в уставный капитал с долей, превышающей 25%, то УСН использовать нельзя. Хорошо, что 2 года назад мы смогли стать резидентом «Сколково».

- А если говорить о болевых точках отрасли? 

- Я бы не сказал, что сейчас есть серьезные болевые точки. Всегда была проблема с кадрами. В нашей отрасли серьезная конкуренция. Сейчас, с началом СВО, градус этой конкуренции немного снизился. У нас, в Саратове, закрылся целый ряд IT-компаний, которые работали с западными партнерами. Часть сотрудников они передислоцировали – кого-то, например, в Грузию. Часть их работников уехали, и с февраля мы почувствовали, что стало немного легче в плане найма специалистов. Но все равно конкуренция на рынке труда высокая. Это общая проблема всех IT-компаний – зарплата и конкуренция высокая, сотрудников не так много. 

- А государство как-то реагирует на эту ситуацию?

- На протяжении последних лет многие говорят, что надо увеличить выпуск специалистов, но у ВУЗов, насколько мне известно, какие-то сложности с квотами. Все IT-компании прилагают собственные усилия и практически со второго курса, что в Политехе, что в СГУ ведут собственное преподавание. Студентов берут практическим с третьего курса к себе на практику и работу.  

- А санкции и ограничения, переход на отечественное ПО...

- Я не верю в возможность полноценного перехода на отечественное ПО. Да, где-то можно. Если даже говорить про операционные системы, то что такое российское ПО? Это совсем не отечественное ПО. Это программное обеспечение с открытыми исходниками. И его разработку сложно отнести к какой-либо определенной стране, оно интернациональное. Это тот же самый Linux с открытыми исходниками, просто собирается у нас в России, проверяется на надежность и открытость. И, по сути, этот продукт можно назвать российским дистрибутивом. Да, он создан в России, но авторами его являются не отечественные разработчики. Сейчас ситуация такая, что разработать такого масштаба продукт в одной стране нереально. Сейчас это совместно делает весь мир, и глупо от этого отказываться. У нас такая же ситуация, мы пользуемся очень большим количеством библиотек с открытыми исходниками. С началом санкций и ограничений мы себе задублировали все, что нам нужно. Мы сейчас полностью независимы от любых запретов. Да, конечно, мы пользуемся обновлениями, но, если эти обновления вдруг прекратятся, мы можем существовать в текущей конфигурации независимо. Со своей стороны все внешние необходимые нам сервисы мы постарались локализовать, перейти на российские или реализовать свои версии. Таким образом, мы обеспечили безопасность и автономность.

- То есть это сделать удалось?

- С точки зрения продукта, который мы разрабатываем, да. Он сейчас полностью независим, и мы не боимся новых запретов и ограничений.  

- Открытые исходники – если сказать об этом попроще…

- Если у вас есть какая-то программа, то это уже продукт в собранном виде, и ее нельзя изучать. А чтобы иметь возможность ее исправлять, делать на ее основе другие программы и т.д., необходим исходный код. Открытый исходный код – с ним можно делать все что угодно – брать какие-то "куски" для собственных задач и т.д.

Сейчас вообще очень актуальна и популярна тенденция, когда крупнейшие корпорации (IBM, Google) и другие поддерживают направления с открытыми исходными кодами. Они вкладывают туда деньги, платят программистам за то, чтобы они развивали какие-то продукты с открытыми исходниками, и этими продуктами могут пользоваться все. И как готовыми продуктами, и как, по сути, книгой для того, чтобы разбираться в работе этих продуктов. Linux – это как раз один из таких ярких примеров работы с open-source (открытыми исходниками).

- В чем плюс для крупных компаний от участия в этих процессах? 

- Популярные продукты развиваются всем миром. Задействованы не только специалисты одной корпорации, а еще сотни и тысячи людей. И в итоге получается, что продукт оказывается гораздо лучше, и сами корпорации этим продуктом пользуются. Они могут вкладываться в определенные конкретные задачи, решение которых необходимо этим корпорациям. А сам продукт гораздо масштабнее, потому что над ним трудятся тысячи людей. Сейчас невозможно разработать какую-то систему, не используя общедоступные библиотеки. Возьмем, к примеру машинное зрение. Есть отличная библиотека, которая умеет делать практически все, что нужно. Выделять нужные куски на фотографии, распознавать номера, qr-коды и т.д. По сути, все готовое уже есть. Можно брать готовый "кусок" и пользоваться им для своих целей.

Беседовал Александр Лобецкий

Комментарии (0)

Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 10 дней со дня публикации.